«Мы не видим причин для того, чтобы уходить с ключевой ставкой на 20%, это психологически чувствительный уровень, такой уровень, который можно оставить для кризисных сценариев, хотя данные по инфляции показывают, что замедление по инфляции идет медленно, но оно все-таки идет, и решительных негативных событий с нами не происходит, поэтому здесь речь пока о таком рисковом сценарии тоже у ЦБ не пойдет».

«Данные не принесли большого позитива по инфляции, потому что все-таки и данные августа оказались чуть выше, чем от них ожидали, получилось, что годовая инфляция не двинулась с места, осталась на уровне 9,1%, на уровне июля, и недельные данные показали, что скорость замедления чуть-чуть медленная после дефляции прошлой недели, у нас опять возобновился рост цен. Это нормально с точки зрения сезонности, и годовая инфляция в сентябре будет уходить значительно ниже, уже сейчас она составляет около 8,8%, по нашим ожиданиям, в конце сентября может составить 8,5%. Тем не менее ситуация движется в нужную сторону, но делает это медленно, и это укрепляет нашу уверенность, которая уже сформировалась, что на заседании в пятницу ЦБ может поднять ставку еще на процентный пункт — до 19%, чтобы доделать всю свою домашнюю работу и создать уверенные условия для дальнейшей дезинфляции. Мы не видим причин для того, чтобы уходить с ключевой ставкой на 20%, это психологически чувствительный уровень, такой уровень, который можно оставить для кризисных сценариев, хотя данные по инфляции показывают, что замедление по инфляции идет медленно, но оно все-таки идет, и решительных негативных событий с нами не происходит, поэтому здесь речь пока о таком рисковом сценарии тоже у ЦБ не пойдет».

«Давно не было статистики от таможенной службы. Здорово, что ее выпустили, ее сейчас выпускают нерегулярно. В отличие от статистики Банка России она дает больше информации о структуре по географии поставок импорта и более человеческую картину, что у нас происходит. И если посмотреть широкими мазками по этой статистике, то первое, если говорить о товарной структуре, не знаю, хорошо это или плохо, но такая жизнь, у нас товарная структура ни экспорта, ни импорта не имеет существенных отличий от того, что было и до 2022 года, и от того, что было в последние два-три года. То есть очень устойчивая картина. А если говорить о географической структуре, видно продолжение некоторой перестройки, например, в части экспорта продолжает снижаться экспорт, например, в Европу за счет увеличения поставок в Азию. Но на самом деле темпы этой перестройки уже не такие большие, потому что львиные, тектонические сдвиги произошли на границе 2022-2023 годов, мы сейчас на этих вводных примерно и остаемся, они чуть-чуть усиливаются. От того, что российская торговля остается такой устойчивой, в том числе и по объемам, и по структуре, говорит о том, что с Россией хотят торговать, а наши потребности во внешнем мире сохраняются. Потребность глобального рынка в российских товарах тоже остается высокой. Прежде всего мы опираемся на сырьевые товары в части экспорта, экспорт в этом году достаточно стабилен к прошлому году, и 63% этого экспорта, по данным ФТС, приходится на минеральные продукты, то есть это нефть, нефтепродукты, газ. Это ровно столько, сколько мы видели на протяжении последних 15-20 лет в среднем, еще 19-15% классически добавляет металл, еще 10% добавляет продовольствие со смещением в сельхозпродукты, и еще где-то 5-7% приходится на химию и, например, на такие вещи как драгметаллы, драгоценные камни. Вот наша вполне себе сырьевая картина экспорта, но это то, что у нас есть, мы продолжаем эту деятельность. Пока эта деятельность есть, найдутся и способы рассчитываться, пока, к счастью, здесь ситуация устойчива, значит, мы можем себе позволить и устойчивую ситуацию по импорту».

«Тон Банка России, который мы слышим в последние недели, в последние два месяца после июльского решения, чуть более примирительный, не такой алармистский, как был перед июльским заседанием, но в целом достаточно жесткий. На наш взгляд это указывает на то, что на повышение Банк России заготовился уже в июле, чтобы создать ощущение не просто разового повышения, а именно целенаправленного цикла, но уже большую часть проблем решил, и осталось добавить для выражения серьезности намерений. Поэтому, на наш взгляд, тут может быть повышение до 19%. Напомню, что ставка в 20% в России использовалась лишь единожды, и это был конечно момент настоящего кризиса. В целом у нас и вообще ставки выше 15% уходили буквально на несколько эпизодов, и это были кризисы полномасштабные, с паникой и с девальвацией. Сейчас мы не в таком режиме, 20%, наверное, — психологический уровень, который Банк России может оставить для кризисных явлений. Не зря в основных направлениях, недавно выпущенных Банком России, именно уровень ставки выше 20 используется для сценария, который Банк России называет рисковым, ассоциирует с событиями, похожими на 2008-2009 годы, называет его маловероятным. Экономика не перестала быть чувствительной к высоким ставкам, потребители и бизнес не перестали испытывать жесткое влияние высоких ставок, но для полного эффекта не хватило немного времени. Вот это время эффекта жесткой политики — это как раз второе полугодие, а эффект жесткой политики будет доходить до экономики. А тем более, что мы уже видим, как разворачиваются настроения бизнеса и в третьем квартале находятся на уровне заметно ниже второго. Да и по инфляции мы прошли пики в июле, вероятно уже к ним не вернемся. Это относится и ко многим другим показателям: то, о чем говорит Банк России, то, о чем говорит рынок. Признаки нормализации ситуации наметились, но она происходит достаточно медленно. Я думаю, что времени до конца года нам полностью хватит, чтобы увидеть полноценное влияние жесткой политики и начать говорить о развороте в сторону снижения ставок, еще раз, с рекордно высоких уровней».

главный экономист Т-Инвестиции Софья Донец «Если говорить по ситуации с юанем, мы никто не понимаем до конца ситуацию, почему именно сейчас обострился дефицит до такой степени, насколько быстро он может рассосаться. В целом ситуация остается волатильной и действительно рынок перестраивается. И дело здесь даже не в заявлениях или в ожиданиях относительно того, что юань не будет торговаться на бирже, а в том, что действительно после введения нового санкционного режима в отношении биржи контрагенты вынуждены были перестроиться в большей степени на обмен юаня и рублями во внешнем контуре. И неслучайно мы увидели положение, разрешающее снизить норматив в конверсии и репатриации валютной выручки для экспортеров, который был снижен с 8% аж до 4%. Естественно, когда мы видим перемещение обмена юань — рубль во внешний контур, мы понимаем, что в России дефицит юаня может усиливаться. Официальная позиция и Мосбиржи, и Банка России изначально была — новый санкционный режим не приведет к остановке торгов юаня на бирже, именно поэтому доллар и евро остановились сразу, до наступления 13 августа, а по юаню торги продолжаются, и вроде бы другую обновленную официальную позицию и не получали. Поэтому такие комментарии, как мы сегодня услышали от Сбербанка про то, что банк готов к изменению режима торговли юанями это с одной стороны может быть заставляет лишний раз понервничать, теперь мы ждем уже не даты 13-го, а середины октября, на которую перенесено полноценное ведение, завершение расчетов с Мосбиржей. С другой стороны, это и утешительно, потому что и рынок, и ЦБ, и банки, и экспортеры-импортеры обкатали уже переход с биржевых торгов на внебиржевые по доллару и евро, но все равно как-то не хочется совсем оказаться без биржевых индикаторов, как-то еще вызывает определенную нервозность. Но если крупные игроки утверждают, что они подготовились к такому режиму — это дополнительный хороший опорный пункт».