«Это была одна из первых крупных отечественных компаний, которая занималась полным циклом от производства до реализации продукции. Причем длительное время удавалось скрывать, что эта компания отечественная. Многие потребители думали, что эта компания европейская, так как и дизайн магазинов, и дизайн одежды, и в целом подход к работе был полностью ориентирован на лучшие стандарты международных практик. Это, безусловно, давало очень серьезные, хорошие показатели продаж, к компании и к бренду была высокая лояльность, и в целом компания успешно развивалась вплоть до конца 2010-х годов. Компания Sela развивалась в регионах, в других городах постсоветского пространства. Причем, используя франчайзинговую модель, они достаточно легко привлекали новых партнеров, открывали магазины, и в целом до этого момента компания была абсолютно успешна и перспективна. Но стало понятно, что ситуация будет меняться и скорее не в лучшую сторону, и компания сначала перестала инвестировать в свое развитие, а потом постепенно с передачей бизнеса своим родственникам компания стала понемногу стагнировать, после чего вполне закономерно была продана своим непосредственным конкурентам, за что, я думаю, они получили достаточно хорошее вознаграждение. К сожалению, мы видим, что после сделки бренд Sela перестал развиваться так активно, он во многом стал размываться в портфеле брендов компании Melon Fashion Group, уже не столь явно этот бренд стал позиционироваться на рынке как самостоятельный. И сейчас уже той лояльности, которая была в начале нулевых, чуть позже, для этого бренда нет».

«Понятно, что какие-то категории продуктов питания подорожали меньше. Это в большей степени касается локализованного производства, а вот импортная продукция подорожала значительно больше. Даже несмотря на то что рубль укрепляется, это не снимает логистических проблем, которые сейчас стали гораздо сложнее решаться, и затраты на логистическое плечо возросли в три-четыре раза в среднем. Это все добавляет неопределенности и риски, цена, конечно, становится значительно выше из-за этого».

«Компании сейчас активно осваивают новые направления. И традиционные наши соседние страны, типа Казахстана, в этом смысле могут достаточно хорошо помогать. Это стандартное направление реэкспорта. Но если говорить о поставках уже из стран дальнего зарубежья, сейчас активно разрабатывается бассейн Каспийского моря, это позволяет закупать продукцию в регионах Ближнего Востока, позволяет сообщать эту продукцию с Ираном, который уже давно наладил основные, необходимые для жизнедеятельности страны производства или поставки, поэтому с территории Ирана по Каспийскому морю сейчас достаточно активно начинается грузооборот. В целом производственная деятельность подорожала, данная логистика не оптимальна с точки зрения протяженности и количества перевалок, поэтому она подорожала в два-три раза. Но в любом случае в себестоимости продукции логистика занимает от 10% до 20%, поэтому даже при подорожании в два-три раза большинство компонентов можно довезти с достаточно хорошим экономическим эффектом, поэтому сейчас подобные вещи делаются. Учитывая, что рубль достаточно серьезно укреплялся в последние несколько недель, импортные поставки в этом смысле даже подешевели и позволяют завозить продукцию из-за рубежа по вполне комфортным ценам».

«Действительно, Россия и Украина играли большую роль на мировом рынке продовольствия, в первую очередь, конечно же, самого дешевого, самого доступного сырья для производства продуктов питания. И вот сейчас этого существенным образом недостаточно. А на фоне того, что за последние два года, период соответственно той самой пандемии, складские запасы этой продукции практически полностью исчерпались в странах мира, который зависим от импорта этой продукции, то действительно можно уже говорить том, что продовольственный кризис идет полным ходом по миру».

«Конечно же, «Стокманн» уйдет из России, это вопрос времени, когда они будут закрыты. Если они даже продолжат работать в России, они будут катастрофически убыточные. Сейчас и за рубль я бы не рекомендовал покупать. Масштабы «Стокманна» в России были невелики, условно говоря, сеть второго эшелона. Я не думаю, что это решение могло быть обоюдным, со стороны, «Стокманна» я не вижу абсолютно никакой мотивации выходить из этой сделки, они еще до последних трагических событий планировали так или иначе либо сворачивать бизнес, либо [продавать]. «Стокманн» не был успешной компанией на российском рынке, бизнес-модель «Стокманна» ориентирована на средний класс, за последние десять лет средний класс в России активно размывался. Эта сделка по покупке «Стокманна» скорее была для «Сбера» интересной перспективой, они могли создать уникальный онлайн и офлайн-маркетплейс, которым на российском рынке я аналогов не вижу, где онлайн и офлайн- торговля могла бы дополнять друг друга. Такая коллаборация могла бы обеспечивать мощный синергетический эффект. После 24 февраля все радикально поменялось, перспективы развития проекта «СберМегаМаркет» практически стремятся к нулю. Вполне возможно, этот проект будет свернут в ближайшее время, скорее всего «Стокманн» получит какую-то компенсацию за отказ от сделки со стороны «Сбера».