«Тут есть логика чисто политическая, связанная как с желанием Макрона выглядеть сильным лидером внутри Франции, так и с желанием Макрона позиционировать Францию как сильного лидера в европейском контексте, поскольку место сильного лидера в европейском контексте сейчас вакантно. Это политическая логика, но военная логика тут тоже, конечно, есть, поскольку действительно Украина удерживает фронт с большим трудом, возможно, она его удержит, вполне вероятно, но действительно весеннее наступление России может привести к прорыву фронта. Соответственно, для Франции, как и для других европейских стран, сейчас возникает вопрос о том, чтобы максимально этому противостоять. И французы, как лидеры возможной коалиции, готовы взять на себя эту роль. В настоящее время США добровольно отстранились от роли лидера в западной коалиции, соответственно, и НАТО без руководящей роли США фактически мертво. И сейчас речь идет о коалиции ad hoc, которая будет состоять из заинтересованных европейцев, в первую очередь это, конечно, будет Франция, возможно, Великобритания, еще некоторые страны, но это будет в первую очередь европейская коалиция. Если речь будет идти исключительно об обеспечении логистических функций, технических, то, в общем, это не приведет к значительной эскалации. Если же, конечно же, французские войска окажутся на линии боевого соприкосновения, то эскалация неизбежно произойдет. Хотя, многое тут будет зависеть от того, захотят ли стороны считать это эскалацией и захочет ли Россия считать это эскалацией. Соответственно, захочет ли Франция считать дальнейшей эскалацией ситуацию, при которой Россия наносит боевые потери французским войскам».

«Правительство Туска в целом достаточно благожелательно настроено по отношению к Киеву. И поначалу казалось, что, в отличие от прошлой власти, удастся снять некоторые кризисные явления с Украиной. Но Туск все-таки очень сильно зажат внутренней политикой. А есть еще и глобальная политика, некие общие конфликтные проблемы, и отношения Запада с Россией. Они натыкаются на микроуровень — на внутринациональный и экономический. Действительно, польские фермеры крайне недовольны теми либерализационными шагами, которые сделал ЕС по отношению к украинским экспортерам, и поэтому, даже если бы он и хотел облегчить эту ситуацию, он сейчас это не может. И Туск предпочел показать свою жесткость в этом диалоге с Киевом. Но он говорит, что это будет до конца марта. Мне кажется, сейчас все может меняться довольно быстро, в зависимости от самых разных вводных. Сейчас действительно кризис продолжится на этой стадии, это понятно. Только если Туску удастся каким-то образом минимизировать внутриполитические проблемы, тогда, возможно, он проявит видимое желание пойти на некий компромисс с Украиной, и вот тот план, который сейчас предлагает Украина, конечно, в каком-то видоизмененном, более компромиссном для Польши виде, будет принят. Трудно еще предсказывать это, потому что есть Брюссель, который, с одной стороны, заинтересован в поддержке пробрюссельского правительства Туска, а с другой стороны — разумеется, крайне обеспокоен ситуацией на Украине и не может допустить, чтобы тяжелое положение Украины еще более усугубилось».

«Она может себе позволить эту риторику. Следовательно, и политическая значимость, и международная значимость этого заявления, она равна нулю. Партия просто заявляет свою позицию в очередной раз в первую очередь для внутреннего потребителя, а отнюдь не для внешнеполитических потребителей. Что касается обоснованности претензий — тут надо понимать, что вообще сам вопрос об обоснованности любых территориальных претензий — наверное, ложный, потому что любые обитаемые территории на земном шаре переходили из рук в руки много раз. И с этой точки зрения обоснованность какой-либо одной страны на какую-то территорию всегда может быть перекрыта претензиями другой страны, которая заявляет, что владела этой территорией раньше. То есть это такая небольшая оговорка. Но действительно, какое-то время Закарпатье находилось в пределах Венгрии, но надо при этом иметь ввиду, что сама Венгрия, в частности, в это же время находилась в составе Австро-Венгрии еще. И в этом смысле точно так же на Закарпатье может претендовать, скажем, сегодняшняя Австрия. Это территория исторически со смешанным населением. Там есть и, собственно, венгерский элемент населения, там есть и чисто славянский элемент, русины. В целом это перекресток этнических потоков идущих с разных сторон. И поэтому всегда в таких случаях есть какая-то сторона, которая заявляет о том, что они там были первые, что они на эту территорию претендуют. Но такая позиция политически наивна. И в данном случае особых политических последствий от этого ждать не приходится».

«Действительно, кандидатура премьера выглядит довольно парадоксально, он очень молод и нетривиальной ориентации. Может быть, Макрон надеется на то, что кандидатура внесет какую-то новую кровь на вторую половину его пятилетнего срока. Макрон объявил ведь о некотором обновлении. Трудно сказать, насколько он будет принят обществом. Возможно, на европейских выборах это и может сыграть какую-то роль. На европейских выборах люди, как правило, голосуют не совсем так, как на национальных. То, что Макрон выбрал такую кандидатуру, явно подчеркивая, что этот человек принадлежит новой формации и является символом обновления, — это скорее признак некоторой слабости Макрона».

«Данная политика ЕС достаточно серьезно коммунитаризирована в области потребительского рынка. В ней значительную роль играет не только совет ЕС, который представляет национальную государство, но и комиссию. На стадии согласования позиций, разумеется, мнение национальных государств-членов ЕС, всегда учитывается, но при этом если этот регламент будет принят, то он будет нормой прямого действия на всей территории ЕС, то есть становится выше национального права. Я, честно говоря, думаю, что в силу того, что французские сыры — предмет национального культурного наследия Франции, для этих видов сыров просто будет сделана некоторая специальная оговорка».