«В силу того, что сейчас происходит в мире, это могла быть тренировка «Судного дня». Как вариант. Но в чем нас будут обвинять, так это в том, что в связи с уходом «Касперского» он снял защиту, и понеслось. Я думаю, что все проще: зарубежные компании пользуются облаками, скорее всего, там стоит единая система безопасности, и пострадало либо облако, либо пострадал сам программный продукт, он один на всех, поэтому там работает, например, вирус-шифровальщик. Правда, судя по тому, что все очень разнообразно, я бы предположил, что все-таки это какие-то истории с облаком. Предполагается, что сейчас есть компания, которая обеспечивала безопасность всех этих историй, возможно, там какой-то сбой, все может быть. Сейчас надо смотреть и ждать, если быстро произойдет восстановление, прекрасно, если вариант, как у нас, когда «Рутьюб» неделю лежал, это не очень хорошо. У всех компаний всегда есть бэкапы, всегда есть какие-то свои дополнительные ресурсы. Думаю, что сейчас мы проходим такой урок, у нас Роскомнадзор все время говорит, что критическая инфраструктура не должна располагаться в облаках, а должна быть на земле, то есть, условно говоря, банки, которые свои данные держат в облаках, или аэропорты, которые держат свои софты в облаках, это очень удобно, но не факт, что очень хорошо. То есть, по идее, критическая инфраструктура должна быть абсолютно автономна, она не должна зависеть от какого-то единого софта, в котором произвели обновление, и все, но это дороже становится. Поэтому, я думаю, что произойдет просто увеличение затрат на безопасность и на то, чтобы все-таки не увлекаться цифрой. В России нет сбоев, потому что нет этого софта, мы же под санкциями, поэтому я уверен, что и в Китае этого нет, потому что мы не пользуемся программными продуктами, которые работают, и не пользуемся сейчас их сервисами, знаете, как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло».

«Не только YouTube забьется, забьется все. Если мы сейчас внезапно отключим оборудование Google, трафик YouTube физически увеличится раз в 10-20. Операторы смогут выделить физический кусочек полосы, но все равно это скажется, если вдруг это произойдет, но я думаю, что нет. Я искренне надеюсь, что, если действительно пойдет история по выходу оборудования из строя, появится промежуточная компания, например из Арабских Эмиратов или из Сингапура, которая договорится с Google и возьмет на себя сервис».

«Большая российская энциклопедия - это достаточно большой исторический опыт, который, ну, наверное, бессмысленно терять. Я думаю, идет обычная бюрократическая борьба за то, кому достанутся деньги. Потому что кто-то финансирует Рупедию и какие-то иные еще истории. «Большой российской энциклопедии» не достается, и вот она таким образом привлекает к этому внимание. На практике, мне кажется, имело бы смысл все-таки объединить, не плодить сущности лишние, и пытаться сделать все это в рамках одной истории. Я так понимаю, здесь самое сущностное различие заключается в том, что в так называемых «наших интернетах» предполагается, что авторы за честь пишут и за репутацию, и за рекламу за свою, за пиар, если это в интернете все распространяется. А в «Большой российской энциклопедии» это платные авторы. Я не против того, чтобы платили академикам, но, в целом, это всегда выливается в очень большие деньги. Я думаю, что все-таки, где-то будет либо процесс слияния - Большая российская энциклопедия сольется с опытом интернетных технологий. Я думаю, что в рамках конкуренции финансировать три проекта никто не будет. Будут в итоге, наверное, финансировать один. То есть, за бюджеты надо бороться. В борьбе за бюджеты тоже происходит омоложение. То есть, приходят новые люди, которые менее консервативны. В «Большой российской энциклопедии», если мы ее рассматриваем, как, допустим, замену Википедии, неизмеримая сумма затрат. «Википедия» строится на том, что все-таки по большей части это бесплатная история. А платная история - это будут очень большие деньги, очень большие бюджеты, которые, видимо, никто не собирается или не готов выделять».

«Люди действительно перестали пользоваться, потому что люди по своей природе ленивые. Когда «Газета.ру» или BFM.ru откликаются на российские IP и одновременно рядом запрещенная [и экстремистская] Meta, надо переключаться на VPN. Очень много наших сервисов стали работать только на российский IP-адреса, и люди устают от этого, перестают пользоваться. У меня огромный пласт знакомых, которые перестали пользоваться запрещенками — сервисами Meta. Наверное, деятельность Роскомнадзора на 100% эффективной назвать нельзя, но прогнозы, которые были раньше, что люди все равно будут ходить [на запрещенные сайты], не оправдались. Люди ленивые. Падение трафика запрещенного Facebook (принадлежит Meta) — 40%. Я веду его и вижу по количеству лайков, что стало гораздо меньше, чем было раньше».

«У меня рабочая коммуникация на 70% построена в Telegram и на 30% — в WhatsApp. Я сначала не понимал, что происходит, потому что внезапно закончились задачи и проблемные вопросы, мне никто не писал. В обычном режиме я нахожусь без VPN, поставил VPN — вдруг все резко стали писать. Уже после этого стал копаться, где и что происходит, чего касается. Я думаю, что на многих это сказалось, на тех, у кого автоматизированная система построена на телеграм-боте. У них сейчас неприятное размышление: а что будет, если Telegram действительно заблокируют, куда дальше убегать?»